Наконец, есть еще одно обстоятельство - не столь масштабное, но не менее весомое для современной тбилисской политики: через Грузию идет транзит наркотиков. В каком-то смысле этот сюжет стал для грузинской внутренней политики такой же разменной картой, как при советской власти тема коррупции и теневого производства. Оппозиция обвиняла Шеварднадзе в покровительстве наркотрафику, Шеварднадзе переадресовывал обвинения местным князькам и непокорным автономиям. После свержения Абашидзе в Батуми был обнаружен подпольный завод по производству наркотиков. Абхазские сепаратисты, со слов нынешних грузинских руководителей, держатся за свою автономию только для того, чтобы сохранить морские наркоперевозки. Командиру российских миротворцев в Южной Осетии генералу Набздорову вменяется в вину предоставление наркоторговцам свободного коридора в Северную Осетию. Наконец, недоброжелатели Михаила Саакашвили утверждают, что задача объединения страны на самом деле поставлена международной наркомафией, которой нужна стабильная, воссоединенная Грузия для обеспечения бесперебойного трафика.
Надо полагать, так или иначе правы все. В любом случае нынешняя грузинская экономика, которая находится в руинах, не дает возможности забыть о наркотранзите.
У правительства Саакашвили столько всевозможных проблем, что стиль его политики - безоглядное наступление, жертвы, ложные комбинации и безумная скорость, как у шахматиста Михаила Таля, - наверное, вполне оправдан. Первое, с чем столкнулся Саакашвили жесточайший дефицит кадров. Те сложности, которые испытывал Путин в начале своего правления и которые породили полумифический феномен «питерских», ни в какое сравнение не идут с проблемами победившей грузинской оппозиции. Например, еще весной этого года, до того как было принято решение звать руководить министерством экономики Каху Бендукидзе, одной из вероятных кандидатур на этот пост был двадцатишестилетний молодой человек, которого в конце концов бросили затыкать другую кадровую дыру - назначили начальником порта в Поти.
Впрочем, именно кадровый дефицит вынудил Саакашвили обратититься к представителям грузинской диаспоры уже упомянутому Кахе Бендукидзе, Саломе Зурабишвили, грузинке французского происхождения, которая была послом Франции в Тбилиси, группе московских грузин, вкладывающих средства в восстановление пищевой промышлености и т. д. Впрочем, на примере Армении видно, что помощь диаспоры всех проблем не решает.
Вторая проблема – экономика. Почти пятнадцатилетний хозяйственный хаос привел к тому, что средняя зарплата сейчас в Грузии примерно 1500 рублей, 80% промышленности стоит или вовсе развалилось, налогов собирают едва ли половину от запланированных в бюджете. То, что при социализме позволяло быть Грузии быть одной из богатейших республик - дружеские или родственные отношения между предпринимателями и чиновниками, возможность всегда договориться о разумных пределах мзды и т. д., сейчас превратилось в серьезный тормоз. Пенсии в республике нищенские, около трехсот рублей. Огромная эмиграция, более миллиона человек. Короче, жить ( и работать решительно невозможно, а если добавить к этому бесконечные проблемы с электроэнергетикой, тотальное воровство на госпредприятиях и в местных администрациях, то становится понятно, почему Каха Бендукидзе согласился стать министром экономики. Расчистить эти авгиевы конюшни не бизнес, а почти подвиг.
Третья проблема - внутренняя политика. Для грузинского президента непримиримая позиция в осетинском и абхазском вопросах - один из столпов популярности. Поэтому, кстати, Россия может вообще занять выжидательную позицию и рассчитывать на то, что риторика Саакашвили скоро исчерпает себя, а реального улучшения экономического положения так и не произойдет. Тогда популярность молодого президента снизится, Грузия успокоится, и все вернется на круги своя. Но молодой президент прекрасно это понимает и потому будет стараться всеми силами сохранить проблему автономий как пространство для маневра. Тем более что в запасе у него остается война с Абхазией или Южной Осетией. Заодно и с Россией. А война, как известно, все спишет.
Недавние резкие заявления США и ОБСЕ о непризнании выборов в Абхазии и о принципиальной нелигитимности сухумской автономии только подтверждают обоснованность надежд Саакашвили на помощь Запада в эскалации конфликтов на грузинских окраинах. Эта помощь, впрочем, может обернуться четвертой проблемой полной зависимостью страны от западных партнеров. Но исторический опыт показывает, что Грузия такой зависимостью тяготиться не будет, а примет ее с радостью.
Недавно официальный Тбилиси решил отправить несколько десятков своих военнослужащих в Афганистан. Последний раз грузинские солдаты наводили там порядок триста лет назад, при царе Вахтанге VI. 1 Тогда Восточная Грузия была под властью иранских шахов и, как того требуют вассальные обязательства, предоставляла свои войска для нужд метрополии. Теперь метрополия находится в другом месте, но задачи остаются прежними.
Россия уже не в состоянии действовать на Кавказе с позиций силы и еще не способна к сложной дипломатической игре. Поэтому наиболее разумным нашим отношением к Грузии было бы игнорирование ее существования. Только постепенное вторжение в грузинскую экономику могло бы задать верный статус этого молодого политического образования, статус придатка России. Все дипломатические усилия должны быть направлены именно на это. Иначе наше место окончательно будет занято Украиной, которая, пользуясь охлаждением в отношениях между Москвой и Тбилиси, уже несколько лет выстраивает торговые связи с кавказским регионом именно через Грузию.
Россия сейчас не в состоянии позволить себе даже создание видимости участия в потенциальном грузино-абхазском или грузино-осетинском военном конфликте. Если десятилетнюю чеченскую кампанию еще можно в какой-то степени считать стимулирующим фактором укрепления нашего государства (без учета, правда, всех ее дестабилизирующих последствий), то новая кавказская война уже не сможет удержаться в локальных, частных рамках и вызовет непременное вмешательство Запада. Грубо говоря, лучше частично поступиться дружескими отношениями с Южной Осетией, Абхазией и даже Арменией, но убедить грузин в том, что закавказскому региону максимально выгодно выступать, к примеру, в роли поставщика сельскохозяйственной продукции. Еще раз повторим: внутренняя кавказская политика слишком сложна для российского военно-государственного аппарата. Да и не только российского. Эта сфера всегда была лучшим поприщем для хитрых дипломатических и шпионских интриг. Поэтому наша политика в Закавказье должна ориентироваться на принципы Британской империи максимальный цинизм, минимальное формальное присутствие и всемерное поддержание экономической зависимости.